Вместо вступленияЕсли вы знакомы с группой HIM и ее солистом Вилле Вало, то вы, скорее всего, узнаете в главном герое его. Но, конечно, это художественный образ, литературный герой, от живого Вилле у него разве что внешность, которая, впрочем, описана скупо. Ненавистники группы и скептики не торопитесь делать выводы, это рассказ не о музыке и не о финнах
Этот рассказ о любви.
Я увлеклась музыкой Химов в 2003, до сих пор сохраняю к ней теплое отношение. Вилле для меня был и остался образом, а не человеком. За возможность написать этот рассказ в первую очередь я благодарна ему, его музыке и страшно-грустному сообщению в Гостевой на сайте Хим. Я надеюсь, что с девушкой его оставившей все хорошо, я надеюсь на это.
С этого рассказа, можно сказать, началась моя локальная популярность (вот такой термин)) среди поклонников группы, а потом и просто среди узкого круга моих поклонников... Где они теперь?
Меня звали Анна (рассказ, 2003 г.)Меня звали Анна
Написано под впечатлением от:
"Ville call my name...I want to say: "I always be waiting..."
But I can't. I'll die for 2 or 3 months. Nobody can help me.
Your music is the only thing in the world that helps me.
Thank you! I love you!"
hemp
13th October 2003
*****
Она раскрутила его железное кольцо на столе. Замедляя обороты, оно остановилось.
-Тебе не кажется, что все это очень странно?
-Что ты считаешь странным?
-Вопросом на вопрос - так диалог не строится. - Она взяла кольцо с засаленной крышки стола, положила ему на ладонь и сжала его пальцы своими. – Странно то, что ты здесь и я кручу твое кольцо.
-Нет, это не странно. – Он надел кольцо на безымянный палец. И их снова стало десять, по пять на каждой руке.
-Да, наверное…
Он улыбнулся, почти незаметно. Улыбка затянулась сигаретой.
-Твоя улыбка клоунская. – Сказала она вдруг. Ее пальцы перебирали кисточки его теплого шарфа.
-Тебе это не нравится?
-Нет, это немного пугает меня.
- …
-А глаза у тебя волчьи.
-Это тоже пугает тебя?
-Нет, это мне нравится.
-Ты смешная, бейби.
-А ты грустный.
-Может быть, бываю иногда.
-С каждой минутой все чаще…
-Бейби, это я пьян. Почему же тогда ты говоришь глупости?
-Потому что ты пьян, и если я заговорю о серьезном, ты не поймешь ни слова.
-А вот это ты правильно заметила. – И он спихнул локтем со стола пустую бутылку из-под красного вина. Через долю секунды она достигла пола и разлетелась в осколки, обижено звеня битым стеклом. Это была третья бутылка.
Ее не удивляло, что он сталкивал бутылки на пол, когда допивал их содержимое, ее удивляло, что никто в этом полутемном зале бара не обращал на это никакого внимания. Даже бармен не шевелил бровью, продолжая натирать стаканы полотенцем сомнительной чистоты.
-Здесь всегда так темно? – Она обвела глазами низкий потолок и серые, исписанные словами на языках мира, стены.
-Тебя это пугает или тебе это нравится? – Спросил он, кусая прядь своих темных волос.
-Ни то и ни другое. Просто я пытаюсь завязать разговор.
-Хм… Бейби, ты хамишь.
-Вовсе нет.
-Ну, тогда ладно.
-Слушай, ну давай представим, что я выиграла ужин со звездой. Окей?
-Нет, не окей…
-Почему?
-Потому что ужин со звездой – полная лажа.
-Ну, как хочешь… - Она сделала вид, что обиделась. Она даже отодвинула дальше от себя его теплый шарф. И он съехал наполовину со стола, повиснув, словно червь.
-Давай оставим все как есть…
-А как есть? – Она посмотрела на него. В тусклом свете и густой сигаретной дымке было трудно разглядеть его лицо.
-Так как есть. – И он замолчал.
-Окей. - И она втянула повисший шарф обратно на стол.
-Ладно… На сегодня я выполнил свою норму. – Он встал из-за стола.
-И? – Она вопросительно взглянула на него снизу.
-Что И?
-Куда ты теперь?
-Теперь… - Он задумался. – Куда-нибудь. – И рывком вытянул свой шарф из ее рук.
-Понятно. – Она взяла со стола пачку его любимых сигарет, вытряхнула себе на ладонь последнюю и закурила. – Ну, и чего мы стоим? – Она выпустила струйку голубого дыма вверх, почти ему в лицо.
-Ты можешь пойти со мной… - Он перекинул шарф через плечо, и он повис словно червь.
-Твой шарф похож на червяка.
-Да, есть немного, - он улыбнулся. – Ну, так что? Ты остаешься?
-А ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?
-А ты хочешь?
-Я думала, что звезды думают только о своих желаниях…
-Тебе рассказать о моих желаниях? – Его взгляд вдруг стал колючим и холодным.
-Как-нибудь потом. – Она встала из-за стола.
Он, не оборачиваясь, пошел к выходу.
Когда она вышла из темного полуподвала бара, он стоял в стороне от входа и курил. Холодный порывистый ветер трепал его теплый шарф и темные волосы. Она подошла к нему, но он сделал вид, что не видит ее.
-Я не хочу нарушать ничего в твоей повседневной жизни, я не хочу отнимать у тебя ни минуты времени, которое ты мог бы потратить на друзей или красное вино, или на просмотр тупых передач по ящику. Я не хочу бродить за тобой, словно тень и не хочу чувствовать себя твоим шарфом, который сейчас висит как червь на твоей шее. И вообще…
-Послушай, бейби, если бы я хотел от тебя отделаться, я бы честно тебе об этом сказал. Я честный малый, не как некоторые. Поэтому брось эти мысли… - Он затянулся.
-Хм, как скажешь, бейби.
-Куда ты хочешь пойти?
-Все равно…
-Тогда пойдем. – Он взял ее за руку.
-Куда мы идем? – Они медленно шли вдоль блестящей от снега дороги. Мимо пролетали, ослепляя светом фар, машины.
-Никуда… Просто идем. – Он смотрел вперед, она смотрела на него. Он держал ее за руку.
-Хорошо, что ты держишь меня за руку. – Сказала она, оглядываясь на проезжавшие по дороге автобусы. В них было мало людей, но те смотрели на них и думали, что они сошли с ума. Шел мокрый снег и хлестал ветер…
-Почему?
-Я забыла перчатки в том баре.
-Тебе холодно?
-Да, но я потерплю. Мне интересно, куда мы придем, если будем идти по этой дороге просто вперед.
-Смешная ты, бейби. – Он положил ее руку к себе в карман, и обхватил за плечи.
-Теплее не стало, - сказала она ему, когда он снова полез в карман за сигаретами.
-Ты еще честнее, чем я. – Он улыбнулся.
Она думала, что он странный. Она думала, что он похож на волка. Она думала, что ему холодно. Ветер забирался ему под пальто и забирал у него тепло его сердца.
Он смотрел на нее краем глаза, (она думала, что он смотрит только вперед), он видел ее побелевшие от холода губы и ресницы, покрывшиеся инеем. Он думал, что она странная, он думал, что она похожа на птицу, он знал, что ей холодно.
-А знаешь что, бейби, я устал… - Сказал, нарушив молчание, не отрывая взгляда от дороги.
-Я всегда могу уйти. – Она ждала, когда он скажет это, ответ у нее был готов давно, она приготовилась заранее. Но все равно… было больно.
-Нет, бейби, ты не поняла… Я хочу домой.
-Так в чем дело? Время позднее… Иди. - Она остановилась. Ее рука выскользнула из его кармана. Тотчас же ее поймал ледяной ветер, и пальцы задрожали.
Он тоже остановился, но не оборачивался.
-Если ты ждешь, что я уйду первой, то ты ошибаешься… - Она тяжело дышала, чувствуя, как рука немеет на ветру.
-Ты не уйдешь? – Он повернул голову так чтобы видеть ее лицо и волосы, которые нещадно рвал ветер, в которых путались снежинки.
-Если ты скажешь «уходи», уйду в ту же минуту.
-А если я скажу «останься»?
-Я тебе не поверю. – Она хотела спрятать руку в карман его пальто и вновь ощутить тепло, она врала, врала, когда сказала, что не стало теплее… Было жарко.
-Тогда уходи. – Твердо сказал, как будто оторвал и бросил. Отвернулся и пошел прочь.
Она видела, что он уходит. Она видела, как бьется на ветру его шарф, и ветер раздувает полы укороченного пальто. Его освещали дорожные фонари… Он уходил.
-Дура. – Глаза обожгли слезы. Но она не дала им пролиться. Глубокий вдох и морозный воздух вернул силы. Открыла глаза…
-Ты плачешь? – Он стоял перед ней, казалось, и не уходил.
-Я? … Нет.
-Почему ты не ушла? – Его глаза пристально смотрят и буравят душу, вот-вот польется ее кровь ему на ладони.
-Не успела. – Самый глупый ответ из возможных.
-Тогда пошли. – Он увидел ее руку, беспомощно висящую, белую, ледяную.
-Ты замерзла.
-Я не чувствую… - Боль, боль и горячая кровь бежит по сосудам и обжигающей волной вливается в сердце.
Он снимает шапку, берет руку, заворачивает и прячет в свой карман.
-Тепло… - Она смотрит ему в лицо, кажется, что сейчас, вот сейчас она скажет ему…
-Вот за тем поворотом мой дом. Если ты хочешь, я приглашаю тебя.
-Если ты этого хочешь. – Не скажет, ведь у него такие красивые глаза. И только одно ее слово и они исчезнут для нее навсегда.
-Пойдем, бейби.
Они идут по пустым, освещенным фонарями улицам. Часы давно отсчитывают время нового дня. Ветер не стихает, снег вьется над головой, как рой мух.
Она думает о том, что он похож на эту ночь. Она хочет подарить ему луну… и пусть, что это безумство. Она мечтает умереть утром, если он уснет раньше, чем взойдет солнце.
Он надеется на пустой дом и отключенный телефон, на пиво в холодильнике и на сигареты. Пачка в кармане пуста.
Они подходят к дому, он открывает дверь.
-Извини за бардак, бейби. Я не ждал гостей. – Он развязывает шарф и кидает его на стул, тот расползается по сиденью, похожий на раздавленного червяка.
-Хочешь я свяжу тебе шарф? - Она держит в руках его шапку и не двигается с места.
-Лучше свари себе кофе. – Он уходит в комнату и гремит пустыми бутылками.
-Как скажешь…
Она входит в комнату. Он ставит диск в музыкальный центр, отходит к окну и берет с подоконника пачку сигарет. Закуривает. Комната наполняется дымом и музыкой.
-Где у тебя кофе? – Она прижимается плечом к дверному косяку и смотрит на него.
-Где-то в шкафу… - Он не оборачивается.
-Окей…
Грязная посуда. Холодильник, забитый пивом и вином. Пепельница полная окурков, на столе исписанные листы бумаги… Сухая роза в винной бутылке, на дне ни капли воды. Она включает электрический чайник, садится за стол и, закрыв глаза, кладет голову на руки. Минуты тянутся как резиновые. Она слышит его шаги за стеной. Ей хочется сломать сухую розу, раздавить увядшие лепестки в ладони и посыпать ими его голову… Вода в чайнике бурлит, горячая струя пара, кнопка щелкает. Она не хочет искать кофе. Она хочет сказать ему, что он…
-Ты нашла кофе? – Он - за ее спиной. Она не видит его, только дым от его сигареты. Он проходит на кухню, открывает один шкаф, другой, третий, двигает банки, ставит перед ней найденную с кофе. Она поднимает глаза от стола и смотрит на банку. Слова душат.
-Скажи мне, зачем ты позвал меня? – Она не пытается увидеть его глаза. Он не смотрит на нее… Молча курит. – Я просто хотела бы знать…
-Как тебя зовут, бейби? – Он выдыхает дым через нос.
-Бейби… - Крутит в руках железную банку.
-Так вот, бейби, ты не ушла – я подумал: тебе некуда пойти; а у меня есть кофе и пустая квартира.
-Мне есть куда пойти.
-Тогда ты знаешь где дверь… - Он давит окурок в без того полной пепельнице и уходит в комнату, забрав из холодильника пару банок пива.
Она берет из раковины грязную чашку, на ней следы красной помады, споласкивает ее под струей воды и наливает в нее кипяток, насыпает три ложки кофе, ни одной сахара; пьет нестерпимо горький, обжигающий напиток.
«Как хорошо, что у него нет часов, – думает она. – Я не вижу, как торопится время. Если бы я видела его, я бы считала минуты… А так, всего лишь третья чашка кофе». Сердце не выдерживает, выбивает бешеный ритм в груди и кажется, что сейчас разорвется. Ей нельзя пить кофе.
Он в комнате. Трогает струны гитары. Берет аккорды, но не связывает их в мелодию… просто звуки.
«Я должна хоть что-то сделать – думает она. – Хотя бы уйти сейчас… пока я стою на ногах, и сердце бьется. Или…»
Встает, берет чашку двумя руками, боясь не удержать одной. Она видит, как кофта вздрагивает на груди… «Сердце, еще пару часов…» - уговаривает она себя. Идет в комнату. Он сидит на усилителе для электрической гитары, но в руках у него акустическая. Волосы упали ему на лицо, но он трогает струны, закрыв глаза.
Она подходит, бесшумно садится в кресло, заваленное его вещами. Не отрываясь, смотрит ему в лицо… Он чувствует ее взгляд и открывает глаза.
-Ты не хочешь кофе? – Она кивает на свою чашку.
-Нет. – Он смотрит ей в глаза, она смущается и отводит взгляд. – Ты смутилась. Почему?
-Тебе показалось… - Отпивает из чашки, рука дрожит.
-Ты покраснела.
-Здесь жарко… - Поправляет волосы.
-Нет.
-На этой чашке были следы помады. – Стараясь сменить тему, сказала первое, что пришло в голову.
-Ну и что? – Он снова закрыл глаза и положил пальцы на струны.
-Кто она? – Она сама не понимала, почему спрашивает это, и какое право имеет на это.
-Это не твое дело, бейби.
-Верно. - Она берет со стола пачку сигарет и закуривает. – Который час?
-Не знаю. У меня нет часов.
-Она красивая? – Ей становится трудно дышать, сердце то стучит бешено, то останавливается. Но она глубоко затягивается, вталкивая в себя табачный дым.
-Бейби, я уже сказал…
-Я хочу знать! – Воздуха не хватает. Она откидывается на спинку. Тяжело дышит… - Я хочу знать…
Он откладывает гитару и подходит к ней. Она только смотрит и пытается вдохнуть глубоко. Он аккуратно забирает у нее сигарету, тушит ее в пепельнице. Расстегивает верхние пуговицы кофты, облегчая ей дыхание. Откидывает волосы с ее лица и касается лба, покрывшегося испариной.
-Да, бейби, она красивая… Дыши пожалуйста.
-У тебя… совсем… холодные глаза. – Дышит.
-Обычные. Не говори.
-Я знала…
-Тише. – Он прикладывает палец к ее губам. Горький запах табака. Она закрывает глаза. Дыхание восстанавливается… Сердце затихает. Размеренно – тук, тук, тук…
Он укрывает ее своим пиджаком, извлеченным из кучи вещей с кресла, и уходит на кухню. Она закрывает глаза… А слезы капают. И нет сил вдохнуть глубоко, чтобы остановить их.
Он вернулся в комнату и сел в кресло напротив нее.
-Это была ревность?
-Ревность? – Она подняла тяжелые веки, и он увидел ее покрасневшие от слез глаза. – Вовсе нет. С чего ты взял?
-Ведь ты меня любишь, но боишься в этом признаться. – Он посмотрел на нее серьезно.
-Я не боюсь. Я не считаю это нужным. – Она закрыла глаза. Ей не хотелось, чтобы он видел ее отчаяние.
-Не нужно говорить о любви? Определенно, бейби, ты странная. Почему же не нужно?
-Потому, что это не касается тебя. – «Не спрашивай меня, ни о чем не спрашивай», - думала она, отчаянно сдерживая слова.
-А мне кажется, это как раз меня касается. Я хочу знать о любви все. И мне необходимо знать, что меня любят.
-Тебя любят. Ты знаешь об этом. – Она открыла глаза и встретила его прямой настойчивый взгляд.
-Да, я знаю. – Он потянулся за сигаретами, закурил. – Ты закрываешь глаза для того, чтобы я не видел, как ты злишься. Зря. Я хочу видеть злость, если она есть. А так ты обманываешь только себя.
-Пусть. Я хочу спасаться обманом, если могу.
-Бейби, я не такой глупый, как ты думаешь. Я умею понимать. – И он стряхнул пепел прямо на ковровое покрытие.
-Предлагаешь мне все тебе рассказать?
-Если у тебя появится желание рассказать, то, пожалуйста. Я все равно не собираюсь спать этой ночью…
-Ты хочешь потратить эту ночь на разговоры?
-А ты можешь предложить мне что-то другое? – Он вонзил в нее взгляд как иглу.
-Нет… - И она отвернулась от него. «Если бы ты попросил…» - подумала она.
Он еще смотрел на нее, когда зазвонил мобильник.
-Да… Нет. Что? Дома… - Следовали короткие ответы на чьи-то вопросы. – Не твое дело… Твои проблемы… Бейби, я занят… Чем надо. Короче, bye. – Он отключил мобильник и почему-то посмотрел на нее.
-Это была она? – Она неуверенно заглянула ему в глаза, ожидая вспышки гнева или, по крайней мере, грубости.
-Да. – Он сунул телефон в карман и раздраженно затянулся истлевшей на половину сигаретой.
-Понятно.
-Что тебе понятно, бейби?
-Что она позвонит тебе завтра. – Она встала с кресла и подошла к окну, ноги подкашивались. Она схватилась руками за подоконник, в глазах все плыло.
-А ты бы не хотела, чтобы она звонила? – Он следил за ней. Она видела его отражение в стекле окна. Она коснулась его рукой… Под ладонью лишь холодное стекло.
-Не важно. Я все равно не узнаю…
Он не ответил. Сигарета потухла, догорев до фильтра. Он бросил ее в пепельницу и лег на диван, закинув руки за голову. Она обернулась и несколько минут наблюдала, как он лежит неподвижно. Он был бледный, и грудь его поднималась почти незаметно, можно было подумать, что он не дышит.
-Ты смотришь на меня? - Спросил он.
-Да.
-И молчишь.
-Да.
-Тебе нечего сказать?
-Я боюсь сказать.
-Что случится, если ты скажешь?
-Все закончится.
-Все и так закончится рано или поздно. Это не причина не говорить.
-Я хочу продлить себе жизнь.
-Это слабость, бейби.
-Я не хочу ложной силы.
-Ты не хочешь говорить?
-Хочу.
-Тогда не молчи.
Она отошла от окна и опустилась на пол рядом с диваном. Он лежал с закрытыми глазами. Казалось, что спит.
-Я люблю тебя.
Он не открыл глаз. Она отвернулась. Прислонившись спиной к дивану, она села, обняв руками колени. Голова была тяжелой и туманной, она наклонила ее, и волосы завесили ей лицо. Она почувствовала, что он повернулся на бок.
«Он уснет сейчас. А солнце еще не взошло… Впрочем, я все равно умру. Какая разница когда, этим утром или через месяц».
Но он положил руку ей на плечо, она вздрогнула. У нее зарябило в глазах – сплошной синий рисунок. Языки ледяного пламени. Она взяла его кисть в свою руку и легко сжала в ладони. Он не ответил… Но не отнял руки.
Они молчали.
Она слышала, как течет время, она слышала падение капель, она считала минуты.
Он, наверное, спал. У нее затекли ноги, она не чувствовала их.
«Только бы продлить жизнь…» - думала она и не стыдилась своей человеческой слабости.
Он глубоко вздохнул. Его дыхание пошевелило волосы у нее на затылке. Она улыбнулась. Почему-то это показалось ей смешным. Она повернулась к нему лицом. Он был неподвижен. Она могла рассматривать его, она могла касаться его.
Она гладила его волосы, как будто успокаивала. Но сама чувствовала, как покой ватным одеялом укрывает ей сердце. Голова прояснилась. Хотелось разбудить его и сказать, что ей не страшно умирать, теперь не страшно.
Он спал.
Она придвинула кресло к дивану и села в него, завернувшись в его пиджак. Она смотрела на него, и он не мог запретить ей это. Он не мог посмеяться над ее слезами и глупой улыбкой.
«Пусть. Он не узнает» - думала она, и поглаживала холодную кожу пиджака.
Хронометр минут стучал у нее в висках, ей хотелось заглушить его счет. Но она не знала как.
Он повернулся на спину и проснулся. Она испугалась…
-Хочешь прокатиться?
-Куда? – Оба были неподвижны.
-Не знаю. Есть разные места.
-Хочу.
-Тогда одевайся. – Он спустил ноги с дивана и сел, раздумывая пару мгновений. Он поправил волосы, они запутались и легли неровно. Она встала с кресла и, достав из своей сумки расческу, хотела протянуть ему, но в последнюю секунду передумала. Он удивленно посмотрел ей в глаза.
-Можно?… - Она показала расческой на его голову. Он толи не понял, толи молчаливо согласился. Но она уже провела щеткой по его волосам. Они застряли в зубьях. Стараясь не причинить ему боли, она чесала аккуратно.
-Не бойся сделать больно. – Сказал он.
-Но…
-Не бойся.
Когда все было готово, волосы лежали ровными прядями, и можно было убрать расческу и руки с его головы, она помедлила.
-Ты снова хочешь продлить жизнь? – Он взял сигареты со стола, достал из кармана зажигалку и закурил.
-Я хочу тебя обнять. – Она замерла.
-Обними. – Он выдохнул, и дым поднялся голубым облачком к ее лицу.
-Зачем? Если ты этого не хочешь. – Она отпустила его и отошла.
-Может быть, хочу. – И он посмотрел на нее.
Она измученно закрыла глаза. «Зачем ты так?» - подумала она. Но подошла к нему вплотную и нежно обняла за шею. Он молчал прижатый к ее животу. Сигарета горела, тонкая струйка дыма вилась вверх и таяла.
-Почему ты не говоришь своего имени? - Спросил он, голос его звучал глухо. Кожей она чувствовала его дыхание.
-Все равно ты забудешь. – Ответила она спокойно, ей было спокойно. Хотелось спать.
-Я запишу…
Она тихо засмеялась. А он улыбнулся, пряча улыбку у нее на животе.
-Я вышлю тебе его письмом. – Она провела рукой по его волосам, они были мягкие.
-Я повешу его на стену. – Он отстранился от нее и заглянул в ее улыбающиеся глаза. – Я бы хотел знать.
-Ты узнаешь потом.
-Окей, бейби. – Он поднялся и вышел из комнаты. Она слышала, что он закрыл дверь в ванной и включил воду. Она стояла на том же месте. В руках у нее была расческа, а в ней его вырванные волосы.
«Почему он разрешил мне?…» – думала она и скатывала темные волосы в легкий путанный шарик.
За окном все также спала ночь. Ей стало легче от мысли, что утро наступит не скоро… Зимой ночи длинные. Она любит зиму.
Он вошел в комнату. Она обернулась и спрятала в карман скомканные волосы.
Он прошелся по комнате, остановился, присев порылся в низком шкафчике и достал фотокамеру.
-Палароид, конечно, - полная хрень. Но иногда он бывает очень полезен. – Он подошел к ней и встал рядом. Он смотрел, как тихо падает снег за окном. Она смотрела на него.
-Когда нужно, чтобы было моментально. – Она прикоснулась пальцами к холодному стеклу.
-Да. – Он положил фотоаппарат на подоконник, а сам полез в карман за мобильником.
Включил его, выбрал номер и нажал вызов.
-Эй, парень. Привет. Извини что поздно… Ты мне нужен. Срочно. Сможешь приехать? … Да, ко мне… Окей, я жду. – Он отложил телефон на стол, а сам расположился на диване. Закурил.
-Бейби, ты не принесешь мне пива? – Он указал рукой, в которой держал сигарету, в направлении кухни.
Она молча ушла и вернулась с бутылкой пива.
-Открой… - Сказал он, выдыхая дым.
Она прислонила горлышко к углу стола, с силой ударила по крышке и протянула ему открытую бутылку.
-Хм, у тебя большая практика. Ты случайно не в баре работаешь? – Он сделал большой глоток и закашлялся.
-Нет, я преподаю историю в школе. - Она взяла его сигареты.
-Так ты училка? - Он улыбнулся, сжав сигарету зубами. – Я ненавижу школу. – Сказал он, взбалтывая пиво в бутылке.
-Я тоже… - Она чиркнула спичкой и затянулась, прикуривая.
-Вот это да! А я думал, что ты ударишь меня по лицу за такое признание.
-Ты имеешь право не любить то, что тебе не нравится. – Она села в кресло напротив него.
-Хорошо сказано, бейби. – Он глотнул пива. – Хочешь? – И протянул ей бутылку.
Она отпила, не отрывая взгляда от его глаз.
-Ты всегда такая молчаливая или только ночью? – Он перевалился через подлокотник дивана и, распихивая сваленные в углу вещи, вытащил черный карандаш.
Она молчала, забывая курить.
-Дай руку, бейби. – Он заглянул ей в глаза.
Она протянула ему свободную руку, он уложил ее на стол между ними и, послюнявив карандаш, начертил на тыльной стороне ее ладони разбитое сердце. В свою очередь она взяла у него карандаш и нарисовала на его руке неполную луну и пару звезд.
Она взяла со стола бутылку, оставленного им пива, отпила, вытерла губы ладонью и поставила бутылку на место. Он усмехнулся уголками губ и, протянув ей карандаш, сказал:
-Нарисуй мне глаза, бейби.
Она взяла карандаш. Обошла стол и, затушив сигарету, села верхом на его колени. Он откинулся на спинку и закрыл глаза. Она медленно провела языком по грифелю некосметического карандаша и коснулась его верхнего века. Он моргнул. Она провела жирную линию от внутреннего уголка глаза к внешнему. Сделала тоже на нижнем веке и на втором глазу. Он не открывал глаз, хотя она уже закончила и просто сидела, держа для упора его лицо в руках.
Руки дрожали, линии получились не очень ровные. Она смотрела на его лицо, она хотела бы сказать ему, что он…
-Почему ты так боишься меня? – Сказал он, не открывая век. – Я не кусаюсь… Почти.
Она наклонилась к нему и поцеловала в кончик носа.
-Dear me, darling! Я же тебе не сын, что же ты чмокаешь меня как своего первенца?! – Он беззвучно рассмеялся. – Ладно, слезь с меня. - Он сел на ее колени.
-Ты такой легкий. Я могла бы носить тебя на руках. - Она серьезно посмотрела в его подведенные глаза.
-Надорвалась бы. – Он забрал у нее карандаш, и послюнявив его старательно, закрыл ей веки указательным и большим пальцем. Она почувствовала, как мокрый кончик грифеля заскользил по ее коже. По спине побежали мурашки.
-У тебя красивые глаза, бейби. Ты могла бы сниматься для каких-нибудь модных журналов.
Она не могла расслабиться, она, словно натянутая струна, звенела под ним. Она была рада тому, что он не видит ее глаз, не знает ее мыслей. Впрочем, глаза и мысли – одно и тоже.
Зазвонил его телефон. Он взял мобильник и ответил.
– Да, бейби. Окей, бейби. Сейчас спущусь. – Он отключил связь, обернулся и сказал довольно улыбаясь. – Нам пора, дарлинг.
Она встала и вышла за ним из комнаты.
Когда они вышли из дома, снег уже закончился. Небо прояснилось и высоко, оставленная всеми, стояла над миром луна.
-Привет, бейби. – Сказал он громко какому-то человеку, одиноко курившему на пустынном тротуаре.
-Привет. – Человек выкинул докуренную сигарету, и ее огонек медленно погас на мокром асфальте.
-Слушай, дай мне твою beautiful car. – Он по-доброму улыбнулся.
-Зачем она тебе? У тебя даже прав нет. – Сказал человек, почесывая затылок.
-Бейби, о каких правах ты говоришь? Ночь кругом. Все стражи правопорядка спят. – Он нетерпеливо постучал носом ботинка по бордюру тротуара.
-Далеко собрался?
-Нет, бейби, нет. Я тут рядом. Только покажу девушке город… Окей?
-Окей. – Человек рассмеялся. – Ладно, бери, но чтоб аккуратно!
-О чем речь, бейби! Я буду нежен с твоей красавицей. – И он ласково погладил капот припаркованной на дороге машины. – Слушай, окажи мне еще одну крошечную услугу…
-Какую?
-Щелкни нас с девушкой на фоне твоей car? У меня даже Палароид есть. – И он лукаво улыбнулся.
-Палороид – это ведь полная фигня, парень!
-Я знаю, бейби. Но мне нужно, чтобы было моментально.
-Ну, давай. – Человек взял камеру и навел объектив.
-Бейби, - он подошел к ней, взял ее за руку, подвел к машине. – Птичка, конечно, не вылетит, но все же…
Она посмотрела на человека с камерой. Щелчок. Вспышка. Фото.
-Ну, и кому достается карточка? – Человек помахал снимком в воздухе.
-Ей… - Он указал на нее. Человек отдал ей фотографию. Она неуверенно взяла ее из его рук и посмотрела на проявляющееся изображение.
-Ну, как? – Он тоже взглянул. – Темная, да?
-Да, немного. Но это ничего… - Она улыбнулась и убрала фото в карман.
-Спасибо, бейби. - Он хлопнул человека по плечу. - Да и еще, вот тебе ключи от квартиры. В холодильнике – пиво, в видаке – тупой ужастик. Не скучай, мы скоро. – И он открыл дверь машины.
Она села на место рядом с водителем, он сел за руль.
-Ты умеешь водить? – Спросила она его, когда он повернул ключ зажигания.
-Совсем чуть-чуть, бейби. – Он криво усмехнулся и с силой надавил педаль газа.
Машина взвизгнула коротко и помчалась по пустой дороге.
Они были одни… Ей казалось, что во всем мире нет ничего кроме этой ночи. Ей было легко думать о пустоте за окном машины, насквозь пропахшей табаком и дешевым пивом.
Он молчал.
Ей казалось нечестным отрывать его от мыслей. Все равно она не находила слов способных заполнить эту органическую пустоту между ними.
-Бейби, - он отыскал в кармане пачку сигарет. Она взяла с приборной доски зажигалку и поднесла огонь к его сигарете. Огонек на миг осветил его глаза…
-Ты красивый. – Сказала она.
-Ты серьезно? – Он улыбнулся. – Это всего лишь ночь. Поверь, утром бы ты не сказала этого.
-Я не доживу до утра… - Она закурила. В горле совсем пересохло от дыма, она закашлялась.
-Что с тобой, бейби?
-Это всего лишь дым, который раздражает слизистую…
-Я не о том. Что значит твое «не доживу»?
-А… не важно, бейби. – И она счастливо улыбнулась.
«Чему ты улыбаешься, глупая?» – спрашивал ее внутренний голос.
«Тому, что все в этой жизни рано или поздно заканчивается, даже одиночество, мой крепко любимый внутренний голос».
-Окей. – Он курил молча, смотрел на дорогу, которая черной лентой вилась под колесами машины.
Она бледнела все больше. Глаза становились темнее.
-Я могу тебя кое о чем попросить? – Она не оборачивалась к нему, смотрела вперед и ждала ответа, как приговора.
-Конечно, бейби… Если то, о чем ты просишь в моих силах.
-Отвези меня домой… - Он почувствовал как по ее телу пробежала дрожь.
-Где твой дом? – Он остановил машину на обочине. Они сидели, не смотря друг на друга, перед глазами была пустынная дорога и ночь.
-Здесь не далеко…
-Зачем? – Он опустил стекло окна и выкинул докуренную сигарету.
-Я так больше не могу… - Она устала от слов, что давили на сердце. А сердце хотело разорваться в эту минуту. – Прости.
-Мне не за что тебя прощать. – Он посмотрел на нее, она отвернулась к окну. – Посмотри на меня… посмотри.
-Я не могу. – Она щупала дверь, искала ручку… Слезы стояли в глазах, горячие и тяжелые.
Он коснулся ее плеча, она поддалась.
-Ты опять плачешь… - Он коснулся ее ресниц, на них весели капельки ее слез. Он вытер их. – Краска потечет… Не плачь.
-Пусть. Мне все равно… Я не боюсь. – Она прятала от него взгляд, растерянный и нежный.
-Бейби, если не боишься, то не плачь. – Он коснулся кончика ее носа.
Она улыбнулась…
-Нет, я плачу потому, что мне хорошо.
-Хорошо?
-Да.
-Поговори со мной… Мы никуда не торопимся. У нас еще несколько часов до рассвета.
-Хочешь ли ты услышать…
-Хочу.
-Но ты даже не знаешь…
-Узнаю. – Он взял ее холодную ладонь в свою такую же холодную. Она ощутила его прикосновение, ей захотелось согреть его…
Она положила голову ему на плечо, он обнял ее и закрыл глаза.
...-Я бы отдала за тебя жизнь. Если бы это понадобилось, я не раздумывала бы ни минуты.
...Я больна…Тяжело.
…Глупо… Я улыбаюсь, говоря об этом. Но это только сейчас, только потому, что я с тобой. А завтра… нет, уже сегодня. Я буду умирать от отчаянья и душевной боли. Я буду проклинать весь свет и тебя за то, что ты мне так дорог.
...Я бы хотела умереть рядом с тобой…
Но даже слоны уходят из стада, чтобы умереть вдали от жизни.
Я тоже уйду и больше никогда не вернусь… в этот мир.
…Это не справедливо. Я не знаю - почему, за что мне это? Иногда мне становится так обидно и так больно, что все еще будет у кого-то, но не у меня. Что это будет с тобой, с ней… Но не со мной.
Я знаю… даже в смерти нужно оставаться благородным и достойным человеком. Я стараюсь. Я хожу на эти чертовы психологические тренинги. Я вижу каждый день людей, чье дыхание – дыхание смерти…
Скоро и мое станет таким. Скоро не станет меня. Мои руки будут холодными, как лед, мои глаза больше не увидят ночного неба, звезд и луны. Я больше не увижу тебя…
…Иногда я проклинаю тот день, когда узнала тебя. А иногда я благодарю Небо за то, что ты есть.
Знаешь, с мыслями о том, что ты ходишь по этой земле, дышишь этим воздухом и опускаешь руки в тот же океан, что и я, мне легче справляться с черной тоской бессонных ночей.
…Наверное, я не достойна уважения, понимания… любви, лишь только сострадания…
Но я устала слышать от людей знакомых и малознакомых как им жаль! Я не хочу слышать о моей смерти…
…Я не верю в чудеса, не верю в то, что чудесным образом, однажды утром я проснусь здоровой и счастливой… живой. Я не верю. Хотя мой врач всегда говорит мне, что надежда умирает последней. Но я-то знаю, что она уже давно мертва и я топчу ее могилу.
…Я осталась совсем одна. Я выгнала всех из своей жизни или из смерти, уж не знаю что вернее…
Моя семья, наверное, ищет меня, или, быть может, думает, что я уже мертва.
Я могла бы послать им открытку… Вот бы они удивились.
…Я жестока. Я зла. Я достойна презрения, я сама презираю себя, ненавижу…
Я не имею никакого морального права ждать от людей любви и нежности. Ведь я не могу им этого дать сама, потому что каждый день и каждую ночь я ни на минуту не забываю о том, что повенчана со смертью.
…Знаешь, моя соседка, она снимает квартиру вместе с мужем рядом с моей, так вот, вчера она родила… Девочку. Вчера вечером я встретила ее мужа, он светился от счастья, и я не удержалась, я спросила…
Он обнял меня, закружил и говорит: Она родила мне дочь!
И поцеловал меня, чмокнул в щеку, как брат.
Я от всей души пожелала им счастья, а их малышке крепкого здоровья.
...Они назвали ее Анной.
После он ушел, а я закрыла свою дверь, забралась под одеяло и, зарыв лицо в подушке, кричала так громко, как могла…
Боль утихла. Я успокоилась. Слезы высохли… Но больше я не пойду к врачу, больше не выйду из квартиры днем. Я не могу, не хочу видеть чью-то жизнь и чье-то счастье…
Просто это очень тяжело.
…Я знаю, что жизнь все равно когда-нибудь заканчивается, я знаю, что я не одна у кого каждый день - последний… Я знаю, есть те, кому больнее, чем мне. Но почему-то мне не становится от этого легче.
…Я смеюсь… Да, иногда я смеюсь просто так, чтобы не плакать. Я удивляюсь, откуда у меня берутся слезы.
В моей группе, в группе друзей по несчастью, есть одна девушка… У нее очень красивые голубые глаза, но она слепа. Не от рожденья, нет. Это последствия тяжелой болезни. Ей осталось не много, может быть, чуть больше чем мне, а может, и меньше… Нельзя сказать наверняка. Так вот… Я всегда с точностью могу сказать, что она делала сегодня ночью: спала или смотрела в потолок невидящим взглядом… Глаза у нее бледнеют с каждым днем. Она не может плакать. Представляешь?
Она не может, а я с трудом сдерживаюсь почти каждую минуту.
Если бы было можно, я бы поделилась с ней… Слезы хоть на пару минут, на полчаса, но облегчают душу… Это не спасение, всего лишь иллюзия, но за такую иллюзию обреченные многое отдадут. Хотя у них и нечего брать…
Но я рада хотя бы тому, что я вижу. И до последнего дня буду видеть этот мир… Черт побери! Он так хорош… А мне уже куплен билет из него в никуда.
…Ошибка моих родителей – они не воспитали меня в христианских традициях.
Как хорошо, когда есть уверенность в том, что даже после смерти есть жизнь, есть свет и любовь. Что там, куда уносятся души, есть надежда на воскрешение.
А я не верю…
Я даже не молюсь перед сном. Я ни о чем не прошу. Я забыла… Все забыла. Я не верю. И не хочу… Как-то проще, когда есть только ты и твоя боль, которая шаг за шагом ведет тебя к обрыву, к пропасти. И лучше сразу забыть о спасительной руке, что вырвет тебя из мрака вечной ночи. Я ведь знаю! Знаю, что руки не будет, не будет веточки куста, за который можно ухватиться, ни соломинки… Зачем же тешить себя надеждой, а потом проклясть все в последнюю минуту? Это нечестно. Бог этого не заслужил…
Нет, ты не подумай, что я смеюсь из-за неуважения к святому. Просто я всегда, даже до болезни, была слегка ироничной. И сейчас, порою я иронизирую над собой, над всем, что причиняет мне боль… Вот даже над тобой.
А знаешь, ты ведь совсем не такой как я думала… Ты реальнее. И это хорошо.
Я больше тебя не боюсь. Я не боюсь своих чувств к тебе. И ты их не бойся… Я уйду. Вот только еще погреюсь возле тебя чуть-чуть. И уйду.
Как же я не люблю уходить первой. Никогда не любила. Мне всегда было проще смотреть в спину уходящему. Наверное, это слабость. И мне нужно стыдиться этого. Но сейчас я ничего не стыжусь… Все чувства притупляются болью. Даже любовь… У нее горький вкус. Как и у всего к чему я прикасаюсь.
Я открываю глаза утром, а небо, словно талый снег – серое. Я надеваю любимые вещи, а они только раздражают меня… Я сыплю в кофе сахар, много сахара, но мне все равно нестерпимо горько. И теперь я не сыплю сахар... Какая разница?
Я не пользуюсь духами и даже мыло беру без запаха, потому что не чувствую ничего кроме запаха своей боли.
Нет, я не сойду с ума. Я слишком рациональна, наверное, для этого.
А жаль…
Я долго планировала нашу встречу. Не удивляйся, признаться я все равно должна. Мне так будет легче простить себя за ложь. Я не случайно села за твой столик, и не случайно оказалась рядом с тобой.
Быть может, сегодня, когда я вернусь в свою квартиру, я пожалею обо всем, что сделала и что сказала… Но сейчас я чувствую слабость от облегчения своей души и вину за то, что внесла в твою жизнь тень своей печали. Прости меня за это.
И, пожалуйста, не думай, что я слабая, просто… мне очень тяжело.
-Я знаю… И ты очень сильная. – Он прижал ее крепче к себе и поцеловал растрепавшиеся волосы.
Ее глаза, черные обрывки ночи, были так близко от него, он мог заглянуть в них и постичь ее страх. Но он не сделал этого. Он просто поцеловал ее и сказал:
-Спи.
Через пару минут она уже спала на его плече. Он хотел было закурить, но увидел ее бледное лицо и не решился.
«Хотя, она все равно уже не умрет от рака легких…» – подумал он, но все-таки вернул руку на ее плечо и задумался.
Ночь собирала свой холодный мрак в звездный мешок и уходила, медленно, тихо.
Луна угасала, словно смертельно больная девушка… Бледная красивая девушка.
Ему хотелось окликнуть ее: Луна! Не смей!
Но ветер прошептал ему: Отпусти ее. Она не умрет, она только уснет до заката.
Утро открыло глаза полные слез.
Она потерла припухшие веки холодной ладонью.
Серый рассвет и холодный воздух за стеклами окон красной машины, которая сейчас на этой дороге, наверное, как капелька крови на черной шелковой ленте…
Она оторвала тяжелую голову от его плеча.
Он спал.
Она сидела рядом, не отводя взгляда от его спокойного лица.
Она коснулась ладонью волос, темных и мягких, и прошептала:
-Утро не отняло у тебя красоты… - Она дотронулась сухими губами до его лба…
На стекло падали редкие капли дождя. Она почти не плакала… Только пара слезинок.
Она достала из сумки ручку, вырвала из блокнота лист и написала последние слова Ему…
«Меня звали Анна»
-
-
20.03.2007 в 10:04-
-
20.03.2007 в 13:46-
-
23.03.2007 в 19:02-
-
23.03.2007 в 21:52-
-
24.03.2007 в 18:32Читала забыв обо всем вокруг, а это значит, что ты достигла цели.
Девушку жалко, она и правда сильная. Созданный тобой образ молодого человека завораживает, в него хочется вглядываться, его хочется ощущать. Спасибо.
-
-
25.03.2007 в 01:58-
-
25.03.2007 в 03:32Спасибо. Мне тоже было приятно и полезно открыть для себя что-то новое.))
-
-
25.03.2007 в 14:43-
-
31.07.2007 в 14:41-
-
31.07.2007 в 14:43-
-
28.05.2008 в 02:51Кажется, что эта девушка живет на соседней улице - страдает, плачет и молчит.
Искренне благодарна за эти эмоции и эти мысли.
Есть вопрос... что подвигнуло Вас на написание этого рассказа?
-
-
28.05.2008 в 15:13Не стоит меня благодарить, я очень рада, что вы прочли этот рассказ. Мне трудно выделить любимую работу из написанного мной, но эта... к ней особое отношение, потому что это непростая история )
Трудно сказать что именно. Были в голове мысли, грустные и тяжелые, такое у меня было время тогда в жизни. Я страдала от несчастной любви... Скорее даже от счастливой и взаимной любви, но от невозможности быть с тем, кто любит меня, и кого люблю я. Я была под впечатлением от музыки группы и от ее вокалиста. Был ноябрь, было холодно, и это сообщение в гостевой на сайте группы... Мне просто захотелось дать шанс этой девушке поговорить с тем, кого она любит, дать ей шанс, сказать ему о своей любви. А ему дать шанс понять, что он может очень много значить для тех, кого, как правило, даже не замечает в толпе.
Вот, наверное, так я могу объяснить причины, почему этот рассказ был написан )
-
-
28.05.2008 в 15:58что ж, так и должно быть... множество различных причин удачно дополняют друг друга, и вот вы, сами того не замечая, уже работаете на идею.
-
-
28.05.2008 в 18:14Образование у меня высшее гуманитарное, а конкретно - я библиотекарь-библиограф с высшим образованием, окончила МГУКИ (Московский университет культуры и искусств).
-
-
28.01.2009 в 04:03Я прочитала этот рассказ, но мнение свое не выскажу, т.к. мне не трудно его не высказывать, а вам будет неприятно.
Счастливого вам творческого будущего
-
-
28.01.2009 в 15:49Будущего, к сожалению, нет, как и настоящего. Я уже очень давно не пишу.